Формальная причина конфликта
За последнее время в казахстанском сегменте Интернета и системе мобильных сообщений WhatsApp увеличилось количество видеороликов о жестоких издевательствах и преследовании этнических казахов проживающих в Китае. Точной причины этих притеснений прояснить пока не удалось, но в качестве возможного повода к этому указываются имевшие место ранее факты избиения казахами китайцев работающих в Казахстане.
На фоне действительно существующих трудностей с трудоустройством в Казахстане приезд иностранной рабочей силы вызывает у местного населения естественное раздражение, которое при определённых [искусственно смоделированных] обстоятельствах запросто может перерасти в открытый конфликт.
Другая более правдоподобная причина заключается в том, что китайские власти ужесточили борьбу с исламскими экстремистами и радикалами, преимущественно проживающими в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая. А, как известно, «лес рубят – щепки летят». К тому же эта борьба находит широкую поддержку у основной этнической группы Китая известной под названием «хань».
Кому это может быть выгодно
Дальнейшее разжигание межэтнического конфликта среди казахов и китайцев, если он выйдет за пределы китайской территории, не сулит ничего хорошего ни Казахстану, ни Китаю. Однако «кто-то» же намерен получить выгоду из складывающейся ситуации, если она имеет место быть. Историческая фактология подсказывает, что выгодополучатель и инициатор какого-либо социального процесса, события или явления представляют собой, как правило, одно и то же лицо.
Многовековой опыт англосаксонских элит по части скрытого разжигания противоречий и конфликтов на межэтнической почве давно известен. По сути это является их методологией закулисного мирового управления, которая в самом кратком изложении известна по выражению «разделяй, стравливай и властвуй».
Вопрос заключается в том, кто может быть использован в роли исполнителей замыслов англосаксонских элит на китайской и казахстанской территории?
Ответ очевиден. Во властных структурах, госучреждениях, силовых ведомствах, национальных компаниях Китая и Казахстана найдётся достаточное количество чиновников, хранящих свои сбережения в иностранной валюте в зарубежных банках. Между тем хорошо известно, что мировая банковская система контролируется спецслужбами англосаксонских государств, и для них не составляет труда получить информацию о банковских вкладах любых интересующих их лиц из числа вышеуказанных китайских и казахстанских чиновников.
Далее наступает черёд применения методов шантажа и запугивания, которыми спецслужбы англосаксов владеют виртуозно, поэтому с вербовкой исполнителей особых проблем у них быть не должно. Причём сами исполнители зачастую могут даже не догадываться об истинном значении тех или иных мероприятий, организация или выполнение которых им поручена, в обмен на гарантии неприкосновенности и анонимности их зарубежных банковских вкладов.
Если постараться представить вероятный ход мыслей завербованных казахстанских граждан то, что преступного, по их мнению, может быть в организации на деньги анонимного заказчика массовых акций в поддержку своих соплеменников, притесняемых в Китае. Таким же образом завербованные китайские граждане вряд ли усмотрят что-либо предосудительное в активизации нетерпимости среди китайского населения в отношении исламистов уйгурского и казахского происхождения, причём не на собственные средства, а за деньги заинтересованной стороны, остающейся всегда в тени. Тем более что китайские власти и силовые структуры, судя по всему, не усматривают в фактах самочинной расправы китайцев над представителями казахской диаспоры чего-то достойного осуждения.
Суть интереса англосаксов
Так какими же могут быть мотивы интереса англосаксонских элит в провоцировании и разжигании указанного межэтнического конфликта?
На геополитическом уровне рассмотрения данной проблемы её усугубление наиболее выгодно для США, находящихся под контролем англосаксонского и еврейского кластеров глобального управления. Разрастание указанной проблемы с выходом её на политический уровень способно привести к охлаждению казахско-китайских отношений, вынуждая казахстанскую сторону искать поддержки в решении этого вопроса там, где она гарантированно может на это надеяться. А на сегодняшний день в роли самого значимого политического оппонента Китая на международной арене выступают США, которые в силу этого вряд ли откажутся от возможности доставить политические осложнения китайскому руководству, тем более за счёт казахстанской стороны, к которой, надо полагать, у них присутствует описанный ниже интерес.
Представляется, что для англосаксонской и еврейской элит управляющих США изначально Казахстан интересен как форпост их влияния на евразийском пространстве в противовес двум доминирующим здесь силам Китаю и России, связанным к тому же стратегическими договорённостями между собой в отношении «мирового гегемона» в лице США. Казахстан привлекателен для США [по умолчанию – курирующим их мировым кланам глобального управления] ввиду своего выгодного географического положения. Имея влияние на этой обширной территории можно контролировать значительную часть транзитного товаропотока из Китая в ЕС, перемещаемого в рамках трансконтинентального проекта Новый Шелковый Путь, то есть фактически у США [и стоящих за ними глобальных сил] появляется возможность получить рычаги экономического и политического воздействия, как на Китай, так и на своих союзников по ЕС.
Причём проведение подготовительных мероприятий к этому началось заранее. В казахстанской столице Астане после окончания успешно проведённой международной выставки ЭКСПО-2017 начал свою работу Международный финансовый центр (МФЦ «Астана»), правовой статус и юрисдикция суда которого основываются на принципах английского права.
Параллельно с этим в Казахстане был объявлен переход казахского языка с кириллицы на латиницу, а также взят курс на самый модный мировой тренд последнего времени – цифровизацию процессов во всех сферах государственной жизнедеятельности. Кстати, тренд на цифровизацию не с неба свалился, а является порождением англосаксонского мира. Думается, что цифровизация как технологический инструмент в распоряжении мировой элиты делает процесс глобального управления для неё более эффективным и оперативным.
Кроме того доля участия китайских компаний в нефтегазовой отрасли Казахстана достигла такого уровня, когда другим иностранным инвесторам в плане получения долгосрочной выгоды мало что «светит». Лоббирование интересов китайского бизнеса в нефтяной сфере Казахстана на уровне принятия правительственных решений становится всё более ощутимым, что не может не беспокоить англосаксонские элиты имеющих здесь немалые финансовые интересы. Как говорится, ничего личного только бизнес.
Предпосылки реализации интересов англосаксов в Казахстане
Возникает закономерный вопрос, а какие же предпосылки объективного характера существуют для того, чтобы вышеуказанный интерес США к Казахстану был реализован?
Из основных можно выделить следующие. На сегодняшний день у России отсутствует какая-либо внятная глобальная политика (программа) или, по крайней мере, большая идея по переустройству мира, которая нашла бы широкую поддержку в умах мирового населения, как это было в период расцвета СССР. Стремление к многополярности и взаимосотрудничеству оглашаемое российским руководством вряд ли может рассматриваться как цель глобального масштаба. Многополярность мировой системы и международное сотрудничество представляются просто одними из возможных способов достижения справедливого бесконфликтного мироустройства, которое и должно быть конечной глобальной целью. Простая и доступная широкому пониманию ИДЕЯ, указывающая пути достижения этой долгожданной цели могла бы найти широкий отклик в сердцах людей во всём мире, включая Казахстан. Однако в текущих условиях Россия сосредоточена сейчас на решении более насущных для неё задач внутрисоциального и геополитического характера.
Относительно же Китая в менталитете казахов на уровне коллективного бессознательного существуют сдерживающие ограничения, корни которых сокрыты в истории казахского народа. В ходе джунгарских нашествий в период XVII-XVIII веков было истреблено и погибло в боях две трети казахов. При этом некоторые исторические источники свидетельствуют, что за спиной джунгар явственно проступала тень «китайского дракона». В конечном итоге, после того как в XVIII веке Казахское ханство получило защиту и покровительство Российской империи, правители Китая поняли, что их надежды взять под контроль казахскую территорию за счёт джунгарских сабель оказались тщетными. После этого Джунгарское ханство перестало существовать, но это уже другая история.
Понятно, что в условиях, когда Россия ещё не сформировалась как полноценный мировой центр силы и влияния, Казахстан вынужден рассматривать любые перспективы и возможности обеспечения безопасности собственного существования. Это объективная данность современной геополитической практики. К тому же, как свидетельствует новейшая история, курс и приоритеты внутренней и внешней российской политики могут очень круто меняться с приходом новых правителей. Отсутствие гарантированности в преемственности ранее выбранного политического курса не может не настораживать стратегических партнёров России, к числу которых относится Казахстан. Справедливости ради надо заметить, что отсутствием механизма гарантии политической преемственности государственной власти страдают многие страны, и это служит существенным сдерживающим фактором в деле достижения и соблюдения долгосрочных договорённостей на международном уровне.
Возможное развитие ситуации
Возвращаясь к рассмотрению основной темы данного материала, нужно отметить, что вопрос дискриминации этнических казахов в Китае был поднят на Всемирном курултае казахов в Астане в 2017 году, и потому эта проблема известна высшему руководству Казахстана. Более того в 2018 году в Европарламенте рассматривалась данная проблема, и по ней был представлен очень подробный доклад о притеснениях казахов в Китае. Таким образом, получается, что разбирательство указанного вопроса в любой момент может быть активизировано «международным сообществом» при возникновении к тому необходимости. Данный вопрос приобретает ещё большую значимость, если учесть, что по имеющейся информации в тюрьмах Китая содержится значительное количество казахов.
Прогнозируя возможные варианты развития ситуации, необходимо учитывать, что на сегодняшний день Россия и Китай выстраивают свои отношения на принципах стратегического партнерства. В таких условиях Казахстану вряд ли стоит надеяться, что Россия пойдет на ухудшение отношений с Китаем ради защиты интересов этнических казахов, являющихся всё же китайскими гражданами.
Вместе с тем следует задуматься, какие обстоятельства могут подвигнуть казахстанскую власть выступить в защиту этнических соплеменников в Китае, ведь она должна понимать, такие действия могут рассматриваться китайской стороной, как вмешательство в её внутренние дела со всеми вытекающими отсюда негативными для Казахстана последствиями, прежде всего, финансово-экономического плана.
Однако высшее руководство Казахстана будет вынуждено пойти на это, если казахская общественность начнёт проводить массовые акции в поддержку своих китайских соплеменников, призывая казахстанскую власть встать на их защиту. В этом случае велика вероятность того, что при отсутствии должной реакции на эти призывы со стороны руководства Казахстана, широкомасштабные выступления населения в поддержку этнических казахов в Китае могут перерасти в массовые акции протеста против действующей казахстанской власти. Исходя из опыта последних лет, они могут служить явными предвестниками очередной «цветной революции» на постсоветском пространстве.
Поэтому во избежание подобного развития событий руководству Казахстана, вероятно, придётся апеллировать к помощи «международного сообщества», во главе которого стоят США. Соответственно, уже само по себе вмешательство США в разрешение данной проблемы на стороне Казахстана может привести к росту их популярности среди казахского населения, а, следовательно, к расширению и усилению влияния США на казахстанской территории.
Другой негативный сценарий возможного развития ситуации заключается в том, что на волне обострения отношений с Китаем заинтересованные в подрыве социально-политической стабильности в Казахстане внешние и внутренние силы могут задействовать известные методы провоцирования ситуации, которые используются для разжигания «цветных революций». В этом случае ход событий с большой долей вероятности приведёт к массовым беспорядкам и многочисленным жертвам, виновной в чём «международным сообществом» будет объявлена казахстанская власть.
Разумеется, это самый радикальный вариант ухудшения ситуации, который следует учитывать, если казахстанская власть будет пребывать в неведении относительно истинного выгодоприобретателя и инициатора такого поворота событий. Скорее всего, уже на более раннем этапе поняв, откуда «дует ветер» высшее руководство Казахстана найдёт возможности для заключения негласных договоренностей с политическим руководством США по разрешению назревшей проблемы, которая изначально искусственным образом для того и создавалась, чтобы принудить казахстанскую сторону к выполнению определённых негласных обязательств.
Вероятная роль России
Такие прогнозируемые последствия более всего становятся невыгодными для России, ведь Казахстан является одним из основных её партнеров в ЕАЭС и ОДКБ. Но любая проблема одновременно несёт в себе как объективные минусы, так и потенциальные плюсы. Самое главное суметь эти плюсы увидеть и реализовать их на практике к своей и общей выгоде.
В этой ситуации высшее политическое руководство России, взвесив все за и против, может перехватить инициативу и выступить в качестве естественного посредника между Китаем и Казахстаном с целью достижения взаимоприемлемого компромисса в улаживании указанной проблемы. Данная роль России только укрепит пророссийские настроения среди населения Казахстана и её геополитические позиции на евразийском пространстве. Между тем этого, по-видимому, опасается казахстанская власть обеспокоенная сохранением целостности своих северных территорий, на которых проживает значительная часть русскоязычного населения культурно и ментально тесно связанного с Россией, а потому ощутимо тяготеющего к ней.
В складывающейся ситуации проблему притеснения этнических казахов в Китае, если она всерьёз взволнует широкую общественность в Казахстане, при любых условиях проще будет разрешить при посредничестве России, чем с помощью «международного сообщества» во главе с США. Давним соседям, которыми исторически являются Россия, Казахстан и Китай, всегда проще найти взаимоприемлемый выход из положения. В то же время США, управляемые англосаксонским и еврейским кланами глобальной элиты, интересует не поиск компромиссов в решении проблем, ибо эти проблемы ими специально для того и создаются, чтобы усилить их мировое влияние.
Последствия глобального характера
Известный российский учёный-историк Фурсов А.И. неоднократно указывал, что кланы мировой элиты живут и действуют не по законам, написанным для государств и их народов, а по понятиям, установившимся в этой замкнутой кастовой среде. Такое положение дел роднит их с воровским криминалом, что в свою очередь указывает на криминальный характер самой системы глобального управления. Недаром в открытом доступе имеется достоверная информация свидетельствующая о том, что многие отцы-основатели семейных кланов мировой элиты занимались криминальным промыслом, таким как пиратство, торговля опиумом, отмывание преступных капиталов, контрабанда оружия. На капиталах добытых названным криминальным путём строилось дальнейшее процветание не одного поколения значительной части семейных кланов мировой элиты.
А каков один из известных способов получения дохода в криминальном сообществе? Следует напомнить, сам создаёшь и усугубляешь проблему, а затем сам её же решаешь в роли «третейского судьи» или посредника, получая за это «заслуженные дивиденды». В случае с притеснением этнических казахов в Китае почему-то кажется, что дело вероятней всего обстоит подобным образом.
Если эта догадка верна, то с позиции геостратегического анализа на глобальном уровне описанная проблема и её дальнейшее усугубление может рассматриваться как один из этапов процесса формирования на казахстанской территории долгосрочного плацдарма влияния мировых кланов по ускорению протекания глобализационных процессов в Азии по западному образцу. В первую очередь это подразумевает проведение так называемой «вестернизации», то есть внедрения западных культурных шаблонов, ментальных кодов и моральных ценностей в коллективное сознание народов населяющих евразийское пространство. Более простыми словами это можно охарактеризовать как насаждение западного образа жизни на территориях ещё не утративших свою национальную идентичность, культурную самобытность и жизненный уклад.
При подобной оценке ситуации события текущего периода происходящие в Казахстане, такие как создание МФЦ «Астана», переход казахского языка с кириллицы на латиницу, курс на всеобщую цифровизацию, предстают логически взаимоувязанными звеньями одного процесса. Но для того чтобы инициировать данный процесс, задав ему требуемую динамику и вектор развития, необходим определённый катализатор, который подвиг бы казахстанское руководство действовать более результативно и оперативно в этом направлении.
Поэтому как представляется, проблема притеснения этнических казахов в Китае при искусственном моделировании определённых условий может быть использована в качестве подобного рода катализатора ускорения процесса формирования плацдарма влияния мировых кланов на евразийской территории. Ведь в наши дни время становится самым ценным ресурсом, недаром говорится «Время – деньги!». А тот, кто опоздает с реализацией собственных планов и замыслов, может оказаться на обочине истории.
В довершение всего остаётся только добавить, что необходимые условия довольно просто моделируются в наши дни путём формирования определённых информационных потоков в мировых СМИ и Интернете. При этом распространение и продвижение нужного контента в них находится под контролем мировых кланов глобального управления. Возможно, именно этот процесс моделирования необходимой ситуации можно наблюдать сегодня на примере усиливающегося распространения информации о жестоких издевательствах и преследовании этнических казахов проживающих в Китае.
Султан Салькенов
23.02.2019 г.
